Первое интервью из серии "Чистых разговоров" с родителями, которые занимаются практикой внимательности (медитацией mindfulness). Анна Кожара — преподаватель практики внимательности, мама двоих детей, автор блога "Обнять слона". В этом разговоре: падение на дно ущелья, тонкий голосок осознанности и отравляющий "привкус плохой мамы"; возвращение сознания "онлайн" и нахождение опоры в самом себе; а также как влияет практика на взаимодействие с ребенком, и как найти радость в любой родительской деятельности.

У меня есть интерес к процессам взаимного развития взрослого и ребенка во взаимодействии. Родитель развивается и как родитель, и как личность в процессе выращивания и воспитания ребенка. Мне проще говорить "взаимодействие" — это нейтральное понятие. Что-то происходит между нами, и что-то это нам даёт в обе стороны. При этом, развернутое внимание, уделенное себе как личности, влияет на манеру и стиль родительского поведения, что раскрывается во взаимодействии с ребенком, в том числе в реакциях на его поведение. Происходит нахождение себя как внимания, отслеживание того, что происходит в теле, эмоциях, чувствах, разворачивание болезненных моментов. Это не всегда возможно в моменте, но важен анализ: что происходит со мной, почему оно происходит, что во мне это цепляет, поднимает. Когда есть внимание к себе в моменте и внимание к внутренней жизни в более широком контексте, тогда распутываются узелки, появляется больше ясности, больше опоры на себя, какие-то такие точки внутри. Увидел — понял — принял. Ты знаешь, что у тебя в этом месте систематически что-то происходит, и в следующий раз ты к этой ситуации по-другому подходишь, ты себя уже знаешь, своё типичное поведение, и можешь включиться в момент реакции и изменить её.

Появляется ясность, и оттуда идет ощущение опоры. Эту опору я физически чувствую в стопах: ощущение, что я стою на ногах и стою твердо. Есть такая большая, реальная, твердая земля. она не даёт мне упасть ниже: можно упасть на землю, а она все равно останется под тобой, это не как падение в яму. Есть еще четкий образ в моменты, когда верхний мозг отказал, и идет очень сильный эмоциональный всплеск, есть ощущение, что я падаю в какую-то пропасть, и возникают такие вспышки, когда включается осознанность: "Аня, что происходит?! Аня, ты ведешь себя неадекватно!" И у меня есть ощущение такое иногда, что я отмахиваюсь от этого. Я нашла для себя такой образ, что я лечу в пропасть, но у меня есть веревка, как у альпиниста, и возможность упереться в стену вертикально. Привычная реакция возвращения в сознание для меня связана с возвращением контакта в обе стопы, и тогда я чувствую: оп, я все-таки ухватилась, свободное падение прекратилось, я могу хотя бы на что-то опереться. Получается, это не обязательно горизонтальная поверхность, но есть ощущение контакта с реальностью. Я себя как внимание нашла, закрепила, тогда появляется контроль и возможность осознанно действовать из точки опоры.

В самой стрессовой ситуации бывает ощущение свободного падения, когда ты падаешь, и уже всё равно: ну и ладно, я такая плохая, и я уже дальше буду кричать. И только такой тоненький голосок осознанности: "Аня, Аня! Прием, прием!" Если в этот момент вспомнить про стопы, есть шанс не свалиться окончательно. У родителей, которые практикуют осознанность, есть этот момент: ты чувствуешь, что уже скатился в сильную эмоциональную реакцию, и вот у тебя есть еще отголоски сознательности, и они говорят, что надо бы вернуться, но уже такой происходит обрыв всего, и ты в него не вполне осознанно продолжаешь падаешь, отметая этот голосок. Я раньше думала, что это моя такая манера, но потом прочитала рассказы других родителей о похожем опыте. В таких ситуациях нужно собрать всю волю, всё намерение, чтобы вернуться в онлайн, к сознательной части себя.

Обычно у падения есть предвестники — какой-то дискомфорт, эмоциональный или телесный, как красные лампочки. Часто мне удается заранее озвучить детям, что мама в нестабильном состоянии, когда я приближаюсь к краю. Я вижу обрыв и думаю, что я могу сделать в этой ситуации. Моему младшему 3 года, и он не очень пока всё это понимает, но я хотя бы проговариваю, в каком я состоянии, и само это проговаривание закрепляет устойчивость — я держу обрыв в зоне своего внимания, и тогда у меня больше шансов не свалиться. Самое паршивое, когда предупредил и всё равно свалился. После этого такое чувство вины! "Такой осознанный, всё понял, предупредил, и всё равно!" Тогда помогает понимание, что этого было не избежать, так получилось.

Принятие на любом из этапов очень целительно. Если рассматривать ситуацию сильного эмоционального взрыва, когда ты уже повёл себя некрасиво, дошел до каких-то совсем неприличных моментов, важно не погрязнуть в чувстве вины. Где-то земля всё-таки есть, даже если ты падал долго и не схватился за веревку, и в полете не поймал себя. Потом ты лежишь, разбросанный кусками на дне ущелья, и нужно собирать себя и жить дальше. Здесь важно проявить сердечность, и не разворачивать чувство вины, иначе оно начинает отравлять взаимодействие и самоощущение. Остается привкус "плохой мамы", и вроде как я уже плохая и не могу хорошо действовать, я всё равно буду вот такая. Но если чувство "плохости", виноватости продолжает присутствовать в эмоциональном слое, то лучше взять его, прожить и отложить. Увидеть, признать: "Я сейчас это чувствую" — понять, что оно объективно сейчас мешает, с ним лучше не будет, и тогда отложить как неконструктивное в данный момент. Избавление от чувства вины и восстановление идет через принятие того, что произошло и сострадательное, сердечное отношение к себе: да, так получилось, и у этого были какие-то причины. Это произошло не потому, что ты плохая мама, плохой человек, и вообще абсолютное зло.

Обычно в ситуации сильного эмоционального срыва ты выходишь из контакта с реальностью и с детьми теряешь контакт. Когда ты вернулся обратно онлайн, в свой сознательный мозг, ты проверяешь, что происходит вокруг. Свои чувства быстро просканировал, ревизию небольшую провел, и смотришь, какой ущерб ты нанес окружающим. Иногда нужно сразу же попросить прощения, иногда это некоторый сложный процесс, когда в тебе что-то еще побулькивает. Но любая сильная эмоциональная реакция заслуживает того, чтобы быть объяснённой детям. Сознание вернулось, провело некоторую работу, и нужно дать детям обратную связь: прощения попросить, объяснить, что случилось конкретно в этой ситуации, что так подействовало. Разбор полета вниз для себя и детей проводится из точки осознанности.

Я надеюсь, что дети таким образом усваивают то, что я непосредственно им говорю. Они ведь тоже находятся в эмоциональном стрессе. Таким образом я показываю им, что это было не просто так, что у всего есть свои причины. Конечно, бывают вещи, которые можно воспринять как погоду, но я демонстрирую детям, как можно прорабатывать любую ситуацию. Они получают информацию конкретно об этом инциденте, они получают эмоциональный контакт со мной. У них успокаивается то, что поднялось во время стресса, я подключаю их осознанность, и также они видят, как человек действует в таких ситуациях. Дети же все время смотрят на тебя: "Был такой некрасивый момент, как мама с ним справилась? У неё внутри что-то произошло, а сейчас она нам об этом рассказала, объяснила, и вот она снова с нами". Так я включаю эту ситуацию в их опыт: и что конкретно можно было сделать по-другому, и почему так произошло с мамой, и почему люди так себя ведут иногда, что их может к этому привести.

Если брать с самого начала, то я практикую медитацию 6,5 лет. В первую беременность я начала практиковать по приложению Headspace, и делала это нерегулярно, но возвращалась к этому. Более интенсивная ежедневная практика вошла в мою жизнь года полтора назад. У меня появилось ощущение, что тот эффект, который я получала от нерегулярной практики, может усилиться. Если с утра нашел несчастные 10 минут посидеть, эмоциональной устойчивости намного больше. Самые быстрые эффекты — умение выйти из постоянного внутреннего диалога. Потом постепенно это выливается в большую эмоциональную устойчивость, умение услышать себя и свои нужды, иногда даже чисто физиологические. После практики ты возвращаешься к балансу между самоощущением и раздирающим внимание задачами. Появляется более ясный взгляд на то, что происходит и приходит понимание того, почему сейчас утягивает на одну сторону, поиск того, что сейчас будет радовать.

По мере накопления и углубление внимания, укоренения в практике появляется принимающее и любящее отношение ко всему, в том числе, к себе. Это такой эффект более общего расслабления. Меньше тревожности, больше принятия и любви. Вначале в родителе просыпается очень специфическая любовь, которая сильно заплетена с тревожностью за ребенка, и может ощущаться как нечто ранящее. Ты чувствуешь, что ты его любишь, и тут же в тебя как шипами врезается мысль о том, что может с ним произойти. Благодаря практике происходит распутывание клубка, приходит понимание, что есть вещи, на которые мы можем повлиять и не можем. Возможно культивирование обнаруженной способности любить, разворот этого чувства на себя, долечивание внутреннего ребенка.

Я общалась в интернет-сообществах с другими мамами, и мне захотелось поделиться тем, что мне даёт практика осознанности. Я один раз об этом написала, и тот отклик, который я получила, мне показался достаточно значимым. Многие написали, что чем-то подобным занимались, но то ли они стеснялись, то ли считали это неважным.... В общем я поняла, что важно об этом говорить, и я почувствовала, что у меня есть способность сказать о чем-то, что многие люди может быть, чувствуют либо готовы почувствовать, не доводят до конца. Иногда импульс извне очень помогает. Когда ты видишь человека, который говорит о том, что тебе интуитивно близко, и говорит об этом ясно и понятно, то, что внутри тебя зрело, обретает структуру. Так у меня появилась мотивация об этом рассказывать. Мне показалось, что это может быть мой путь, и это начало разворачиваться.

У меня есть ощущение, что это то, для чего я заточена жизнью была: вербализация, особенно в текстовом формате, это с самого детства, то, что можно назвать талантом. Это идёт через меня. Я делаю лучшее, на что способна, но меня в этом уже нет, только мои способности. В этом процессе рассказывания я — винтик. У меня есть ощущение, что есть какой-то процесс, и в какой-то момент я включаюсь, Что-то крутится, крутится, и вдруг оп! Все совпало, и через меня прошел какой-то смысл. В этот момент происходит контакт с чем-то большим.

Для меня это путь, отдельный от родительства. Он от него питается, и в то же время он от него и страдает. Личная реализация всегда находится в конфликте с детьми, поскольку они отжимают по максимуму. У меня есть основная деятельность — я занимаюсь детьми. Но тому, что я пишу и так или иначе несу людям, я стараюсь дать место в своей жизни. Естественно, бытовые вещи утягивают сильно. Идёт поиск баланса, и практика показывает, в какой момент важнее уделить внимание детям, в какой — себе или этой деятельности. Как правило, происходит планирование, часто ситуативное, но взвешенный взгляд возможен только, если ты в сердце посмотрел, что сейчас важнее. Важно услышать себя, как себя, а не только себя, как мать. Когда дети видят пример человека, который не только жертвует собой, но уделяет внимание себе и своей деятельности, это идёт им на пользу.

Ты учишься добывать радость из любой деятельности. Появляется способность перенаправить внимание и найти ресурс там, где его, казалось бы, нет, и это происходит из точки покоя. Если ты даже включился автоматически и думаешь: я хочу сейчас слушать лекцию и писать текст, а мне нужно готовить кашу и гулять на площадке — из точки покоя ты понимаешь, что от каши и площадки ты никуда не денешься, и зачем тогда страдать. Ты откладываешь то, что тебе важно, ставишь в план, организуешь процесс, но понимаешь, что то, что сейчас должно делать, может приносить радость, если это раскрыть. В родительстве самое спасительное — понять, что здесь и сейчас происходит вот так, и нужно это максимально радостно прожить. Понимание рождается через контакт с ребенком, через ощущения, через попытку посмотреть на всё глазами ребенка. Даже рутинная прогулка на площадке, если изменить свой угол зрения, открывает кучу всего и с точки зрения взаимодействия с природой, и в плане контакта с ребенком, который тоже очень питает. Если же речь идет о бытовых вещах — развешивании носочков и мытье посуды — ты просто максимально присутствуешь в настоящем моменте, и это становится практикой".

Анна Кожара, преподаватель практики внимательности, блогер, мама двоих детей.

www.kozhara.ru
http://t.me/hugtheelephant/
https://www.facebook.com/hugtheelephant/